Энн сегодня слишком много суетится. Уже несколько часов бегает из комнаты в комнату, что-то ищет, о чем-то воодушевленно щебечет, то и дело вспоминает какие-то светлые и забавные моменты из детства, что-то связанное с отцом. Сегодня мы должны будем с ним увидеться... прошло больше полугода, мы не всегда поддерживаем связь. Он знает, что я жив, скорее всего, знает, когда меня в очередной раз кладут в клинику, когда я снова подсаживаюсь на дурь. Знает не только потому, что ему рассказывает Денвер или Сэм, скорее, ему сообщает об этом состояние счета на карте, которую он однажды мне преподнес в качестве извинения и подарка. Не представляю какой будет наша встреча. У нас слишком много вопросов и претензий друг к другу. Я не Энни, которую все любят, даже когда она творит откровенную ерунду. Но я не ставлю ей это в упрек, прекрасно понимая, что спрос с нас действительно разный и я не дотягиваю до звания, не то что "идеального", "нормального сына". Я обуза, бремя .... Осознаю это и ничего не делаю для того, чтобы изменить, потому что не знаю, что мог бы сделать. Кажется, я пытался, не помогает и в итоге опустил руки и тупо плыву по течению. Наверное, это не справедливо по отношению к другим членам семьи, но, мне не стыдно признаться в собственной слабости. Я такой, какой есть. Кстати, о слабостях. Сегодня весь день думал о дозе, даже порывался пойти купить, но что-то останавливало. Вероятно, Энн. Она все время была рядом, отвлекала от этих мыслей, улыбалась. К сожалению, ее любви и заботы мне хватает не надолго. И дело не в ней, и даже не в зависимости, хотя, глупо отрицать, очевидный факт: наркомана всегда тянет к наркотикам. Но моя история немного отличается от типичной. Для меня кокаин - спасение. Способ выжить в том дерьме, в которое я однажды влип и теперь несу по жизни, как собственный крест.
Большую часть дня я провел сидя на диване и бесцельно пялясь в телек, пропуская через себя весь этот поток непонятного дерьма, типа, ситкомов, телешоу, рекламы и прочего. Мне совершенно не хотелось думать, шевелиться, как-то взаимодействовать с окружающим миром. Я не всегда улавливал, что мне говорила Энн, сосредоточившись на видеоряде на экране. За неимением дозы, это было способом отгородиться от внешнего пространства и всего, что его наполняло. Прошло около двух месяцев с момента, как я вышел ... ладно, сбежал из рехаба. Думал, все наладится, станет лучше. Не стало. Последнюю неделю я спал крайне мало и плохо, мучили кошмары. Они были настолько реалистичны, что просыпаясь, я не всегда осознавал, бодрствую ли я или сон все еще продолжается. Отсюда и проблемы с восприятием реальности. Все логично до ужаса, возникает лишь один вопрос, почему это не уходит? Я отмел идею с психотерапевтом, хотя, возможно, был резон попробовать? Я нашел другой способ избавления от проблемы, более ... короткий и без необходимости выворачивать душу перед незнакомыми людьми - кокаин. Только дурь давала мне возможность просыпаться по утрам без криков и в ледяном поту, без панических атак и прочих "радостей" моей обыденности. Сейчас же я был чист... был чист уже довольно давно и с каждым днем кошмар душили меня все сильнее, бессонница вытягивала из меня силы, я все чаще видел то, чего не мог, не должен был, чего не было на самом деле. Я задавал себе вопрос: я псих? Много раз один и тот же, и все больше склонялся к положительному ответу, но обследоваться или, тем более, ложиться в клинику мне совершенно не хотелось. Я был уверен, станет только хуже. Здесь я хотя бы могу это контролировать. Но я ошибался.
Энни в очередной раз выглядывает из спальной, просит помочь ей застегнуть платье. Поднимаюсь с дивана, направляюсь к ней и останавливаюсь на пороге, видя ее силуэт в легком белом платье из плетеного кружева. Она оборачивается, улыбаясь, и я невольно улыбаюсь в ответ. - Ты невероятно красивая. Похожа на ангела. Точнее... похожа на маму, такая же восхитительная. - Замолкаю, какое то время любуясь Энни, ее светлой искрящейся улыбкой, такими счастливыми глазами, было в них что-то ...безумно родное и теплое. Она подходит ближе, оборачиваясь спиной, осторожно прихватываю собачку и веду ее наверх, ткань ложиться ровно по фигуре, скрывая обнаженную спину за замысловатым узором. - Ты затмишь их всех сегодня. Отец будет тобой гордиться. - Снова улыбка, взгляд скользит по прическе - аккуратно собранным волосам, диадеме, пока не сталкивается с той, кого здесь никак не должно было быть. Стараюсь не подавать вида, так же улыбаюсь Энни, медленно отводя взгляд от Ее лица. - Ты правда невозможно красива. Тебе очень идет улыбка, - касаюсь пальцами ее подбородка, чуть поддевая его наверх. - Нам пора ехать, такси будет через десять минут. - Оборачиваюсь к стулу, на котором висит выглаженный черный пиджак, Энн постаралась. Ради нее я даже побрился сегодня, чтобы выглядеть более цивильно и ей не было стыдно появиться со мной на людях. Накидываю его на плечи, надевая. - Я жду тебя в гостиной. - Выхожу, сверяя время на часах и обозначенным в заказе автомобиля.
Садясь в такси, немного нервничаю. Несмотря на все разногласия, он остается моим отцом и ... что бы между нами не происходило, я по-прежнему его люблю и мне порой здорово его не хватает. Есть Денвер. который, по сути, заменил мне папу, но ... это немного не то. Будучи ребенком я мечтал о том, как он научит меня всему, что умеет сам, как буду помогать ему, как мама будет нами гордиться, но. Всему этому не суждено было случиться и, наверное, думая об этом сейчас, я осознаю, что повзрослеть пришлось слишком рано, что я, по сути, был лишен детства. Ее поступок разрушил жизни пятерым людям. Не чужим для нее. В такие моменты я злюсь на нее. на себя, на отца. Но это ничего не исправит. Ловлю на себе взгляд сестры, натянуто улыбаюсь. Ей не нужно что-либо говорить, я знаю, она ждет, что я сам расскажу. - Я немного нервничаю. Мы так давно не виделись. Не знаю, что ему скажу. Он видит во мне только балласт, которым я и являюсь, по сути. Энн, я не уверен, что это была хорошая идея, тащить меня туда. Тебе не кажется, что он не будет рад, увидев нас вдвоем? Возможно, Денвера или Сэм, но не меня. А они, кстати, будут? - До этого мне как-то в голову не пришло спрашивать, а тут я увидел шанс спрятаться за брата, возможно, так наша встреча пройдет менее ...болезненно для обоих. Я ведь пятно на его репутации, сын, не оправдавший надежд. Удивительно, как он, вообще, не вычеркнул меня из своей жизни? Хотя, он платит "откупные", какие еще нужны доказательства того, что я в этой семье лишний? Не вписываюсь в общую канву.

Энн с такой уверенностью говорит о семье, что и я вот-вот поверю. Усмехаюсь, качая головой, и отвожу взгляд, переключаясь на виды вечернего города за окном. Эти мелькающие огни, автомобили, проносящиеся мимо, свет витрин магазинов и кафе успокаивают. В салоне тепло, не то, что на улице, я откидываюсь на спинку сидения и чувствую себя… защищенно, особенно, когда Энн трещит что-то на ухо, неважно о чем, ее голос и то, что она рядом имеет свой эффект. Точнее, на самом-то деле, она говорит крайне важные слова, о том, что меня любят, я нужен и имею значение не только для нее, но и для Дэна, Сэм и отца. Мне остается лишь молчать, изредка кивая, делая вид, что соглашаюсь. Мне бы очень этого хотелось, быть в контуре доверия, но … я не заслужил такого отношения к себе и мне прекрасно это известно. Я не ищу оправданий собственным поступкам и слабостям, признавая их. А толку-то? Да, я наркоман, да, я не могу справиться с зависимостью, потому что для меня это единственная возможность... . Вздыхаю, хмурясь. Черта с два, я просто нашел самый простой выход, вот и все. – Да… будут рады. – Повторяю следом за ней, пытаясь представить себе это счастливое семейное воссоединение. Саманту в последний раз я видел тогда же, когда и Денвера – перед тем, как в очередной раз лечь на лечение в клинику за их деньги. Когда мы встречались с отцом? Это было достаточно давно, чтобы я не смог вспомнить точную дату. Энн отвлекает меня от этих мыслей, чувствую, как она сжимает мою руку, бросив взгляд на ее пальцы, поднимаю глаза, мягко улыбаясь. – Спасибо. – Каждый раз смотрю на нее и думаю, когда наступит ее очередь, когда и она устанет пытаться что-то исправить? Снова поворачиваюсь к окну, сжимая ее ладонь в ответ.
***
«Оу, и ты здесь» - этой фразой встречает меня старшая сестра. Киваю ей в ответ, - и я рад тебя видеть, Сэм. – Без упрека и намека на сарказм в голосе. В какой-то степени я действительно рад, я скучал по ней, пусть мы и не так чтобы близки, все же, она часть семьи. Она также неотъемлемая часть счастливых воспоминаний из детства, она та, на кого, в том числе, легло бремя опеки надо мной и Энн, когда не стало мамы. Умоляющий взгляд Энни не уходит от моего внимания, Саманта меняет гнев на милость и даже улыбается мне в ответ, интересуясь о моих делах. Пожимаю плечами, - все … хорошо. Я собираюсь искать работу и, вроде, все наладилось. – Она приподнимает бровь, окидывая меня пристальным взглядом, в котором проскальзывает явное недоверие. Поджимаю губы, - спасибо, что веришь в меня. – Не могу заставить себя промолчать, на что она лишь фыркает. Эта мини перепалка могла бы продолжиться дальше, но в холл спускается отец. Энн расцветает при его появлении и виснет на шее. Стою в стороне, наблюдая за разворачивающейся передо мной картиной. Не хватает только Денвера, чтобы Гартнеры наконец воссоединились. Чувство, будто я здесь чужой меня не покидает. Я не знаю как вести себя дальше, что говорить, делать. Отец выпускает Энн из объятий и молча направляется в мою сторону, останавливаясь рядом, он разводит руки в стороны и крепко обнимает меня, прижимая к себе и похлопывая по спине. – Я рад, что ты здесь и, - он отстраняется, окидывая меня взглядом, - что ты чист. – Киваю в ответ, выдавливая из себя улыбку. – Спасибо. – Это все, на что меня хватает. Я растерялся, не ожидая подобной встречи и реакции от него. Становится как-то не по себе, чувствуется, будто кого-то не хватает и это не Дэн, все это понимают. Я не помню, когда в последний раз мы собирались семьей. Это было тяжело и …, по сути, бессмысленно: никто не получил от этой встречи ровным счетом ничего, кроме новых взаимных претензий. Наверное, единственный повод, который мог бы собрать Гартнеров вместе – очередные похороны или свадьба, что маловероятно, ведь свадьбу Денвера я пропустил. Впрочем, как выяснилось, я ошибался и с похоронами. Поводом стал бизнес отца. Кто бы мог подумать, что вот оно, связующее звено.
Мы поднялись наверх, и глядя на всю эту вычурную обстановку, я лишний раз почувствовал себя не в своей тарелке. Отец не сводил с меня взгляда, старался делать это ненавязчиво, но я даже затылком чувствовал, как он наблюдает. И был уверен, он боится, что я что-нибудь выкину: скажу что-то не то, поступлю как-то не так, в конце-концов, в итоге он не досчитается вилок или ножей, а может ваз или картин? Я ведь неисправимый наркоман. Выбрав самый дальний столик я присел так, чтобы видеть происходящее в холле. В самом начал вечера планировалась его торжественная речь, какие то поздравления, я бегло просмотрел программу, не запомнив что з чем. Гости постепенно заполняли зал, те кто сталкивались с Энн или Сэм, узнавали их, приветствовали, обнимали, желали чего-то, много улыбались. Там же, среди приглашенных крутился и фотограф, который сделал несколько десятков фото из разряда "мистер Гартнер и дочери". Не то, чтобы я жаждал к себе внимания или хотел засветиться в местной прессе или на фейсбуке, но смотреть на все это со стороны, понимая, что лишний на этом празднике жизни.... как-то оно не очень. Не очень еще и то, что я пообещал Энн провести этот идиотский вечер с ней и уж мечтал поскорее свалить отсюда, причем как можно дальше. Сестра наконец присела рядом, вся светясь от радости и, глядя на нее, мое желание попросить ее сбежать, желательно еще до начала речи отца, выглядело совершенно нелогично и эгоистично. Улыбаюсь ей в ответ, - тебе здесь нравится? Ты выглядишь такой счастливой. - Рассматриваю ее довольное личико, поправляю прядь волос, возвращая ее обратно к диадеме. Склоняю голову на бок, отводя взгляд в сторону, он цепляется за знакомый силуэт, который тут же ускользает от меня. Хмурюсь, понимая, что раньше такого не было, обычно... это стремно, когда используешь слово "обычно" в подобной ситуации, но, обычно это не происходило настолько часто, как в последнее время. Сказывалась бессонница и накопленная усталость. Это единственное, чем я мог объяснить происходящие со мной вещи. Мне безумно не хотелось возвращаться к наркотикам, потому что ...для меня это не было чистым кайфом, причины иные, но эти ... "приходы" становились все ярче, реалистичнее и одновременно кошмарнее. Пугали до дрожи в коленях. Мне казалось, я вернулся в детство, когда тебе кажется, что в комнате кто-то есть, когда ты слышишь шорохи, чье-то дыхание и прячешься от них под одеялом в надежде, что монстр тебя не достанет. В моем случае все было иначе. Монстр всегда меня находил. Одеяло не обладало этой защитной силой. А сейчас монстрам даже ночи ждать не нужно. Все больше склоняюсь к мысли, что я долбанный психопат и лечебница по мне плачет. Прикрываю глаза, делая вдох. Все хорошо. Это всего лишь тень. Чуть отстраняюсь, стараясь не давать Энн повода для переживаний и, на мое счастье, на импровизированную сцену выходит отец, громко приветствуя собравшихся, переключая все внимание на себя. - О, смотри ка... послушаем? - Киваю в сторону отца, проверяющего микрофон и широко улыбающегося. Интересно... неужели его это никак не затронуло? Он выглядит совершенно нормальным.
Он говорит около пятнадцати минут, упоминает семью, называет каждого присутствующего по имени, заставляя людей оглянуться и пристально изучать нас взглядом, и, если Энн с Самантой они уже успели растащить на куски, то я для них прям свежачок. Видимо, не все из собравшихся, в принципе, знали о существовании сына или отец сочинил очередную легенду о моем обучении где-то за границей, как он любил это делать. Я был этаким отшлифованным образом - воображаемым идеальным сыном, которого никто никогда не видел до этого дня. И лучше бы не видел и дальше. Мне не нравилось быть кем-то вроде диковинной зверушки в зоопарке. Однако, папочка уже распределил роли, оставалось лишь улыбаться и дружелюбно кивать. По крайней мере, именно этого он от меня и ждал. Что же, задача вполне по мне. После торжественной части все приступили к еде. А у меня кусок в горло не лез. Я сидел, опустив голову, ковыряя какой-то изысканный салат вилкой. - Не вкусно? - Голос внезапно вырывает меня из собственных размышлений, поднимаю голову, чтобы увидеть лицо, сидящего напротив человека и замираю, встретившись взглядом. Дыхание замирает, а сердце гулко ухает. Не отвечая, опускаю глаза на тарелку гостя, который так же перебирает содержимое вилкой. Человеческий мозг. Точнее, какая-то его часть... размазанная по тарелке вместе с кровью. Вилка, пальцы, все перепачкано. Нож входит в него как в масло - плавно, отделяя кусочек. Свожу брови, отрицательно качая головой. - Энн.... - Поворачиваю голову и ... то, что я вижу рядом... она совершенно не похожа на Энни - синие губы, серая кожа, покрытая пятнами, вздувшиеся вены и заволоченные пленкой глаза. Отшатываюсь в сторону, резко поднимаясь со стула. - Простите. - Быстрым шагом, не обращая внимание на устремленные на меня взгляды, иду в сторону балкона, чтобы просто глотнуть свежего воздуха. Оказавшись на улице, подхожу к самому краю, опираясь руками о поручень, склоняю голову и делаю глубокий вдох. Мысленно перебираю адреса точек, где стоят знакомые дилеры, вспоминаю, не должен ли я кому из них. Я так больше не могу. Чем дальше, тем хуже. Теперь это и до Энни добралось. Двери за спиной распахиваются, появляется отец. - Что это было, Ривер? Ты в порядке? Ты гостей пугаешь. - Оборачиваюсь к нему, кивая. - Прости.... В зале слишком душно. - Этот ответ его явно не устраивает, он подходит ближе, заглядывая мне в глаза. - Ты сказал, что ты чист.... соврал? - Отрицательно качаю головой. - Спроси у Энн... она подтвердит.