Весь день бегаю туда-сюда, занимаясь делами. Странно вот так вот собираться куда-то, на настоящий праздник - у папиного бизнеса юбилей, и это было очень любезно с его стороны пригласить на вечеринку и меня. А я, в свою очередь, позвала Ривера. Во-первых, он тоже имеет право пойти, во-вторых, я немного опасаюсь оставлять его одного - очень боюсь, что он снова сорвется. И начнется бесконечная череда из выпрашивания денег на наркотики и специализированных клиник, где его в очередной раз будут лечить от зависимостей. Сейчас я уверена, что он чист, но не могу быть уверена в завтрашнем дне. И это по-настоящему страшно. Потерять еще и его будет для меня не просто ударом - это меня убьет, я уверена.

Мы с Ривером очень близки. Возможно, даже больше чем брат и сестра. По крайней мере, так может показаться, если узнать нас получше. Последние несколько недель мы живем вместе. Я настояла, и не считаю, что поступила плохо. Ему нужна забота и внимание, чтобы кто-то за ним приглядывал. И дело не только в наркотиках, нет, он сам по себе довольно чувствительный. И мне хочется помогать ему, и быть рядом, и любить его. Если вы спросите меня, чем я больше всего дорожу в своей жизни, я отвечу "причина, по которой я живу - это мой брат". И каждое слово будет правдой.
Я забочусь о нем - всегда заботилась, может, не всегда удавалось, но... мы держались друг за друга особенно крепко с тех пор, как умерла мама. Молча, не сговариваясь, словно дали немую клятву беречь друг друга после тех ужасных событий.

Ривер, кстати, не в восторге от моей идеи взять его с собой на вечеринку. И я могу понять почему. Они с отцом почти полгода не виделись, и я никому не сказала, что он придет, и... На самом деле я вполне догадываюсь, что все может обернуться здоровским конфузом, но мне нужно чтобы он пошел. ОНА прочно обосновалась в нашей (я сказала в нашей? когда она стала общей?) квартире, и я боюсь, что Ривер, оставшись один, тоже ЕЕ увидит.
Стоило мне бросить пить таблетки, как она вернулась. Словно проступающий узор невидимых чернил на пергаменте, подогретом свечой. Выглядывает из зеркал, дышит в затылок, шепчет по ночам разные вещи. Ей одиноко, я чувствую это всем своим существом, но не хочу делать то, о чем она просит. Не хочу. Я нужна здесь, я нужна Риверу.
Но ей все равно. Она хочет видеть нас рядом с собой, не через сумрачную, подрагивающую грань, разделяющую мир живых и мертвых, она хочет, чтобы мы перешли к ней на "ту сторону".

- Ты стала такой красивой, родная.
Платье замирает на полпути, а руки вздрагивают. Она снова рядом. Слышу голос, ее тихий, вкрадчивый шепот. Пальцы стискивают белоснежную кружевную ткань так сильно, что белеют костяшки пальцев.
- Спасибо, мама... - Я слабо улыбаюсь, пытаясь поймать ее ускользающий облик взглядом, и успеваю заметить лишь тень в отражении. Снова спряталась, боится испугать.
- В похожем платье я выходила за замуж. - Легкий холод скользит по талии, словно призрачная рука пытается дотронуться до меня. Я вздрагиваю и одним движением натягиваю платье на себя, пытаясь дрожащими пальцами застегнуть молнию. - О, детка, тут нужна помощь. Я бы хотела сделать это сама, но ты знаешь, что не могу...  Так бы хотела обнять тебя, привлечь в груди, хотела бы увидеть тебя в таком же красивом платье на твоей свадьбе - счастливую, улыбающуюся. Но ты слишком хороша для этого мира, слишком хороша для них всех.
Я качаю головой. Мама неправа. Все, что она говорит – лишь для того, чтобы я в это поверила и решилась на отчаянный шаг. Она давно этого хочет, она давно ждет. И иногда я даже чувствую, как она злится.
- Давай не будем об этом сейчас. - Я тихо-тихо говорю, надеясь, что Ривер в соседней комнате меня не услышит, полностью увлекшись какими-то идиотскими передачами по ТВ. - Я уже опаздываю, мне нужно собраться и...
Она вздыхает, и я чувствую, как волосы шевелятся у меня на затылке. Она исчезает, снова. Наша странная, мертвая мама.
Я некоторое время просто стою, пытаясь прийти в себя после очередного призрачного диалога. Я почти привыкла к ним. И это меня и пугает. Свое присутствие в моей жизни она превращает в норму, а это явно не очень-то и правильно.

- Ривер..? Можешь мне помочь, пожалуйста?
Он не заставляет себя ждать, заходит в спальню, замирая на пороге. Улыбаюсь ему, почему-то чувствуя себя словно невеста перед алтарем. Что за странные глупые ассоциации, Энн!
Но с каждым его словом улыбка становится все ярче, а к щекам приливает румянец. Я смущенно опускаю взгляд, никто никогда не говорит мне таких приятных слов, кроме него. Никто не считает красивой... и уже тем более ангелом. Но сейчас я действительно чувствую себя так, словно у меня за спиной появились большие крылья. Это и есть же счастье, да?
- Спасибо. - Я подхожу ближе, придерживая лиф платья одной рукой и поворачиваюсь к нему спиной, закусывая губу. Он медленно застегивает молнию, а у меня внутри все сжимается от горячего дыхания на шее. Образ матери отходит на второй план, уступая место не менее страшным мыслям. Да, мы с братом очень близки, намного ближе, чем обычно могут быть родные люди, выросшие вместе. Мы пережили много дерьма, мы всегда понимали друг друга, мы всегда были рядом.
Возможно, именно поэтому я мало смотрела на других ребят вокруг. Они мне были не нужны. Возможно, поэтому мое сердце целиком и полностью принадлежит Риверу, и я просто не вижу своей жизни ни с кем другим. Я люблю его. Даже больше, чем стоило бы.
- Ты тоже прекрасно выглядишь.  - Я провожу ладонью по его гладко выбритой щеке и улыбаюсь. - Я горжусь тобой, братишка. Правда. Очень горжусь.

Мы сидим на заднем сидении такси, и я отчаянно стараюсь не помять прическу, на которую убила два часа. Вот они, проблемы нормальных девушек, а не как у меня обычно. Мы молчим, но я не могу не ощущать напряжение, исходящее от брата. Бросаю на него долгий пристальный взгляд - обычно после него он сам раскалывается, что его беспокоит, хотя я и так могу догадаться. Отец. Семья.
У них всегда были сложные отношения после смерти матери. И, сколько я себя помню, я всегда старалась их примирить, сгладить углы, но, видимо, то было мне не по силам. Я искренне надеялась, что может сейчас получится хоть немного наладить между ними связи, но...
- Эй... я уверена, что идея отличная. Я не хочу оставлять тебя одного, ты часть нашей семьи, ты не должен чувствовать себя так, как... - Я запинаюсь. - Чувствуешь. Ты не балласт. Ты мой любимый братишка. И я знаю, я... я знаю, что папа любит тебя. Мы все любим. - Я немного медлю, прежде чем продолжить. - А если кто-то что-то вякнет против, то это его проблемы. Но я не думаю, что вякнет. Да, там будут все и... Они будут рады увидеться, я уверена.
Я беру его за руку и чуть сжимаю ободряюще пальцы. Все будет хорошо. Я с тобой, братишка.

- Энни, какая ты красавица, только посмотри на себя..! - Сэм появляется словно из ниоткуда и заключает меня в объятия, сжимая так крепко, то, кажется, еще немного и захрустят кости. - Я так рада тебя видеть и... - Сестра переводит взгляд на Ривера и ее широкая улыбка тает на глазах. - Оу. И ты здесь. 
Я бросаю на сестру полный мольбы взгляд, и та все-таки немного смягчается, хоть и не предпринимает попыток его обнять. Ну, хотя бы не шипит на Ривера, как обычно, уже хорошо.
- Вот уж кого не ожидала-то. Как твои успехи? - Сэм скрещивает руки на груди, встряхивая копной темных локонов. Она сегодня тоже бесподобно выглядит. Как, видимо и все Гартнеры. Вот же действительно - встретились всей семьей на большой тусовке раз в черт знает какой период и расфуфырились.
Однако предполагаемый не самый приятный диалог прерывает появление еще одного персонажа на этой импровизированной сцене.
- Папа! - Я радостно улыбаюсь и спешу навстречу, заключая отца в крепкие объятия. Я тоже скучала, просто ужасно. Целую отца в щеку и одариваю его широкой искренней улыбкой. - Наконец-то мы все в сборе.
Оборачиваюсь на Ривера и ободряюще ему киваю, мысленно молясь о том, чтобы они все сегодня не переругались.
Хотя бы сегодня давайте побудем одной дружной семьей.