<!--HTML--><center>
<div class="ank">

<!-- ИМЯ ПЕРСОНАЖА НА АНГЛИЙСКОМ -->
<div class="ankname"> 

Edward Callahan

</div>

<!-- ИМЯ ПЕРСОНАЖА НА РУССКОМ И ВОЗРАСТ -->
<div class="ankname2">

Эдвард Кэллахан // 28

</div>

<!-- АВАТАР 100х100 -->
<div class="ankav">

<img src="http://s8.uploads.ru/8ibYz.gif">

</div>

<!-- ВНЕШНОСТЬ -->
<div class="ankfc">

robert sheehan

</div>

<!-- ДАТА РОЖДЕНИЯ -->
<div class="ankb">

05.05

</div>

<!-- ОРИЕНТАЦИЯ -->
<div class="ankori">

бисексуален

</div>

<!-- ЗАНЯТОСТЬ -->
<div class="ankwork">

музыкант, диджей

</div>

<!-- ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ -->
<div class="anktx">

Я родился в Бостоне двадцать восемь лет назад. У меня была хорошая семья - мама учительница музыки в школе, папа - банкир. Жили мы спокойно и хорошо, я был талантливым мальчиком - музицирование давалось мне легко, мама взялась за меня еще с моих ранних лет, надеясь вырастить когда-нибудь нового Моцарта, а я же просто делал то, что мне нравилось. Я с удовольствием посещал дополнительные музыкальные классы, с шести лет учился играть на гитаре и фортепиано. Отец полностью одобрял наше с мамой увлечение - он сам любил искусство и с удовольствием ходил в театры и на концерты. Казалось, что все у нас будет хорошо, я вырасту, стану успешным музыкантом, а родители будут мной гордиться, видя мою довольную улыбчивую физиономию на многочисленных афишах бостонских улиц. Но все, увы, обернулось иначе.
<br><br>
Когда мне исполнилось десять, мой отец тяжело заболел и через год умер, очень страдая все это время. Смотреть на то, как ему больно, было невыносимо, и когда он умер, это, в некотором роде было даже каким-то облегчением - для всех, как не стыдно это признавать. <br>
Моя мамочка горевала недолго и спустя несколько месяцев нашла себе нового мужчинe, который впоследствии стал моим отчимом. Аластор казался вполне нормальным мужиком, очень старался играть в "отца", и я не могу сказать, что воспринял его в штыки, наоборот - я был рад за маму, что ей стало легче, да и долгое время Аластор меня никак не напрягал, я бы мог, наверное, даже сказать, что мы сдружились и все было нормально. Но потом он стал как-то многовато внимания мне проявлять, пытался дотронуться все чаще, зарыться носом в мои волосы, и это... вот это уже начинало немного напрягать. Но я честно старался об этом не думать. Аластор жил с нами уже несколько лет, любил маму и все такое, ну и я просто считал его немного странным, но хорошим. Пусть мне уже на тот момент было шестнадцать лет, я все равно был еще наивным дитем, который всегда верит и надеется на лучшее, и не я не смог разглядеть в Аласторе все-таки настоящее чудовище, никто не смог, никто даже и подумать не мог, что этот человек способен на что-то подобное.
<br><br>
В шестнадцать я стал жертвой сексуального насилия, не вижу смысла уточнять, кто именно это был - и так все ясно. Случилось все под Хэллоуин, на нем была страшная маска и... и я думаю не стоит и объяснять, как на мне это отразилось в итоге. С тех пор я люто ненавижу Хэллоуин и все, что с ним связано, по понятным причинам. <br>
Я не смог тогда никому признаться в том, что произошло - мне было ужасно стыдно. Но и находиться под одной крышей с насильником я не мог. В какой-то момент нервы попросту сдали и я, испуганный, замученный подросток, попытался перерезать себе вены - шрамы на запястье до сих пор напоминают об этом инциденте. Мне можно сказать "повезло", меня успели спасти, для многих мой поступок казался абсолютно бессмысленным, и меня после того, как я немного подлечился телом, отправили в психиатрическую лечебницу, где я проторчал чуть меньше года. Я был рад куда угодно, но только не домой. Но кукушечкой я видимо все-таки немного да тронулся, потому что мне все чаще начало казаться, что я вижу своего отчима в этой ужасной хэллоуинской маске, и он меня преследует по пятам. Со временем к нему стали присоединяться и какие-то другие, неизвестные мне... Таблетки помогали, но ненадолго. И когда меня выписали я вместо того, чтобы выйти к родителям через главный вход, прекрасно зная, что там будет и ОН, сбежал через черную дверь, оказавшись чудом не пойманным. Наверное, мой кузен (и по совместительству лучший друг) немало удивился, увидев меня испуганного и несчастного на пороге своего дома. Он приютил меня, а я ему все рассказал. После моего отца Лиам был единственным человеком, кто меня понимал и не осуждал. И в этот раз он все понял. Я несколько дней провел у него, а потом пришлось вернуться домой, и ад продолжился. 
<br><br>
Я кое-как закончил школу в восемнадцать лет, и практически в тот же день забрал свой паспорт, гитару, всю наличку, что смог найти в доме, и свалил, оставив матери записку, чтобы не искала меня. Немного поколесил по штату, и остановился в Портленде. Первое время было очень тяжко - конечно же я не получил достойного образования, я не пошел ни в колледж, ни в университет. <br>
Приходилось браться за любую работу, и даже побираться. Я был и дворником, и уборщиком, и официантом, и продавцом на автозаправке. <br>
А надо было покупать лекарства и к тому же посещать раз в год психотерапевта, так как я стоял на учете в психушке, пусть и в Бостоне. Пришлось перевестись в какую-то в Портленде. Я-то все-таки надеялся когда-нибудь получить нормальную работу, а без дурацкой справки оттуда, что я вполне еще адекватный малый, это было бы вряд ли возможно.<br>
<br>
За то время, что я свалил от семьи, я смог наконец-то получить относительно нормальную работу диджеем в ночном клубе, завести собаку, сколотить группу Firewalk, которая в итоге, увы, развалилась, позаписать пару песен с местячковыми исполнителями, подсесть на наркотики и с опасной периодичностью попадать в рехабы, где меня вытаскивают с самого дна. <br>
Несмотря на все дерьмо, что со мной произошло, я стараюсь улыбаться и думать о хорошем - насколько это вообще возможно в современном мире, но иногда улыбка трескается, словно глиняная маска на лице, и я становлюсь тем, кто я есть глубоко внутри - одинокий, печальный мальчик, которому очень страшно оставаться одному в темноте. 


</div>
</div></center>