…Джейме…
Она ждала его. Она не могла не узнать его.
Она еще не увидела его лица, не встретилась с ним взглядом, но не могла ошибиться. Это был ее брат.
Они вместе делили чрево матери, они вместе пришли в этот мир, позже они делили и ложе, они были не отделимы друг от друга, как части одного целого. Они и были единым целым. Когда брата не было рядом, Серсее казалось, будто ускользает часть ее души.
Вот он… передо мной… стоит лишь протянуть ладонь…
Ланнистер хотелось этого с момента, когда получила свиток из Ланниспорта. В сердце львицы появилась надежда, и эта мысль, о возвращении брата и его объятиях, согревала ночами ее постель.
Теперь я снова найду в себе силы, чтобы со всем справиться. Я ждала его, чтобы вновь родиться заново. Как феникс, восстать из пепла.
Так всегда эта женщина чувствовала себя в объятиях Джейме. Узнав о ней, все стали бы их осуждать. Но льву плевать. Льва не должно интересовать, что думают овцы или иные, любые другие, кто ходят на четырех лапах.
Когда она была с Джейме – она чувствовала обновление, словно всегда будет вечное лето, и она никогда не узнает холодов.
Серсея хотела броситься навстречу брату, чтобы раствориться в его объятиях и спрятаться от всего мира.
Но ее брат был другим – голос его был отчужденным и беспристрастным, но взгляд его оставался уверенным, томным, но безучастным.
Где теперь те ослепительные искорки, что обычно сверкали в уголках его глаз? Они притягивали, завораживали, заставляли терять самообладание и почву под ногами.
С ним было что-то не так, но он все равно оставался дьявольски красив и соблазнителен. Но где же была та сердечная теплота, обращенная ко мне. Никто не смотрел на нее так, как Джейме. Она так долго ждала – кинуться ему на шею, запустить пальцы в его волосы и почувствовать запах его кожи.
Но она остановилась, потому что чувствовала, как Джейме далек сейчас от нее.
- Ты привлекаешь внимание, - ответила львица, стараясь сохранять спокойствие. Неужели тебя так расстроило, что тебя не встретили должным образом. Извини, - продолжила она, пытаясь не смотреть в глаза брата. – У меня были дела. Например, как сделать так, чтобы в городе не начались волнения. В столице не все были готовы к мысли, что Король Роберт скончался.
Серсея пыталась сохранить хладнокровие, но Джейме и то, как он говорил с ней, разговор на повышенных тонах и горящие нефритовым блеском глаза не способствовали праздному разговору. Ожидания блондинки от встречи с братом таяли с каждым мгновением нахождения  с ним одной комнате.
- Как я могла такое допустить? – повторяет она слова брата и сверлит его взглядом. – Я не выходила за рамки приличий. А также я знаю, что оставалась в столице и всеми силами старалась не допустить новой междоусобицы или гражданской войны. А что сделал наш лорд-отец? Отправил лишь одного ворона и продолжил сидеть в безопасном месте. Отправил письмо – вот все, что смог придумать могучий Тайвин Ланнистер. И ты… ты тоже не спешил. От тебя вестей не было. И ты понятия не имеешь, что я тогда чувствовала.
- Ты обвиняешь меня в бездействии? – с гневом продолжает блондинка и начинает подходить ближе, сокращая с шагом между расстояние между ними.
Вопросы, адресованные Королеве-регенту, повисали в воздухе, нагнетая и без того наэлектризованную атмосферу, а стены, как казалось Серсее, начали смыкаться над самой ее душой. 
- Джоффри – не король? – с яростью бросает женщина, не отводя в сторону глаз. – Да, насколько я могу разобраться, это тоже слова нашего лорда-отца. Сейчас со мной говоришь не ты, а он. Я могла бы понять твое негодование в иной ситуации, но не сейчас. Ты не имеешь права осуждать мои поступки или решения. Потому что тебя не было, и ты не знаешь, к чему все могло привести. А что до остального, я скажу только одно. Джоффри – король. С рождения он получил привилегии, став кронпринцем, и ему внушали с младенчества, что он унаследует трон после смерти отца. Джоффа воспитывали как наследника, который следующим станет защитником государства. У Роберта всегда была своя правда, и это перешло по наследству к его детям. И раз Джоффри – первенец, теперь вся правда в его руках, - говорила регент с каждым новым словом все более повышая голос на близнеца.
- О, да! Я даже не сомневалась, что наш честолюбивый отец уже построил свои далеко идущие планы. И в какой же части Вестероса они заканчиваются? Впрочем, можешь не отвечать. Для Ланнистеров не существует слова предел чего-либо. Наверное, это такой удар по его политической стратегии, - ответила Серсея, наливая себе вина. А раньше, семнадцать лет назад, отец тоже все распланировал, выдав меня за Баратеона, чтобы тот держал меня при себе как племенную кобылицу, демонстрируя своим гостям словно наряженную куклу.На троне сидел Роберт, но Вестеросом правил Тайвин Ланнистер. Без денег нашей семьи и армии Роберт потерял бы все. Его расточительности не было предела. У него вечно не было денег – потому что ему всегда не хватало шлюх. А все семнадцать лет я была для всех Семи Королевств посмешищем не хуже придворного шута. Прилюдно он лапал очередную женщину – будь она кухаркой, дочерью псаря или же просто трактирной шлюхой, - продолжала королева, уже почти задыхаясь от нахлынувших воспоминаний.
- А ты, - Серсея вплотную подошла к брату и посмотрела на него с гневом, которое копилось все эти дни без него, в окружении потенциальных изменников, которые, прикинувшись ласковым зверем, могут на самом деле оказаться хитрой прожорливой крысой и перегрызть тебе глотку. - Ты не смеешь упрекать меня. Только не ты, Джейме, - закончила в этот раз женщина, впервые назвав его имя при разговоре.
Она хотела, чтобы он обнял ее…
Хотела увидеть в его глазах что-то иное… кроме осуждения.
- Проклятье! – выкрикнула Серсея, разбив бокал с вином о каменные стены.
Женщина снова сорвалась на крик.
- Я-Королева, я - мать не только Джоффри. Есть другие, которых я люблю не меньше. И я всегда буду их защищать. У жизни моих детей нет цены,  – захлебываясь удушливой волной злости и исступления, ответила Серсея, ударив кулаками мужчину в грудь.