родственные связи:
приемная мать - Аманда Блэк, аристократка-домохозяйка;
приемный отец - Оливер Блэк - бизнесмен, финансист и еще что-то до одури скучное по моему мнению;
несколько бывших, с которыми не сложилось;
бывший напарник и наставник - Хэнк - коп на пенсии;
потенциальный амурный интерес - Риган Эверетт - прекрасная напарница и человек, что терпит мои тупые шутки;
Не люблю рассказывать о себе, хотя потрепаться – любимое занятие. Спросите меня о чем угодно – и я с удовольствием обсужу с вами любую ерунду, но не свою личность. И вовсе не потому, что я весь такой из себя скрытный, а скорее потому, что просто не понимаю, зачем оно вам надо.
Жизнь у меня, наверное, самая обычная, по крайней мере я ничего такого в ней не вижу. Родился, выучился, вышел на работу, вон… являюсь героем, который нужен этому городу. А если серьезно, то сейчас я обычный полицейский, мать которого тихо угасает от рака в одной из самых дорогущих клиник Лондона, а я бессилен сделать с этим что-либо сделать.
Наверное, этого должно быть достаточно, но если нет, то вот вам краткий экскурс в мою жизнь.
Родился в не самой благополучной семье. Мать с отцом, словно сошедшие со страниц Уильяма Берроуза – алкоголики и наркоманы. Мне было лет пять, наверное, когда социальные службы наконец-то забрали меня из того ада, который я на удивление до сих пор помню, хоть и какими-то короткими, но яркими вспышками.
Несмотря на то, что я был очень миленьким ребенком, меня долго никто не забирал в семью из детского приюта. Обычно забирают совсем крошек, грудничков, так, говорят, проще, а вот нам с ребятами, кто был постарше, везло с этим меньше. Я не сказать, что сильно расстраивался. Мы в приюте были достаточно дружны, хоть и было несколько мудаков, но в каком-то смысле как бы порой не лупили друг друга во дворе из-за какой-нибудь ерунды, если приходил чужак –мы за своих стояли горой. Вот такая вот непростая солидарность тех, кого бросили, казалось бы, самые родные и близкие люди. В приюте я вел себя как обычный мальчишка – ходил в школу, гонял с ребятами в футбол, в десять лет впервые попробовал сижку за углом, за что получил по заднице вместе с остальными пацанами от воспитательницы. Обычные мальчишеские шалости. Глупости, игры. Я тогда не думал о том, кем стану, чем хочу заниматься, чего вообще хочу от жизни. Я был ребенком, жил сегодняшним днем и в целом считал, как и многие дети, стоящие на пороге подросткового возраста, что еще немного, и весь мир и так будет, как говорится у моих ног.
Но когда мне стукнуло одиннадцать, случилось невероятное. Меня усыновили. Вот так вот внезапно, да, когда я уже и думать про это начисто забыл. Новая семья дала мне свою фамилию – Блэк, дала большой, шикарный дом, нормальную непоношенную одежду, гору игрушек, огромную библиотеку. Я перешел в элитную частную школу, где, опять же, без трудностей не обошлось.
Когда тебя, простого мальчишку, усыновляет британская аристократия, это определенно будет непросто. Мне никогда не объясняли причин этого странного поступка, просто поставили перед фактом: «теперь ты наш сын». Ну а я был не дурак копаться в чужих душах, потому что такой шанс для сироты бывает только один раз на миллион.
Мне вдолбили-таки манеры и правила приличия, наняли учителей, чтобы те натаскивали меня для школы, так как сами понимаете - какое образование я получал до этого, и какое мне теперь предстояло вложить в свою голову. Я, как достаточно благодарный ребенок, честно учился. А что еще мне было делать? В большом доме после толпы ребятни в приюте мне было скучно. Я много читал, увлекся детективами. Нередко бродил по длинным коридорам особняка и представлял себя Шерлоком Холмсом, раскрывающим страшные преступления. Наверное, поэтому, когда пришло время поступать в университет, пришел к своим родителям и сказал, что хочу выучиться на криминалиста. Их мое решение несколько удивило, отец подумывал отдать меня на какого-нибудь финансиста, мать пророчила вообще актерскую карьеру («Брайан, ты ведь такой красивый, тебе самое место на подмостках или в кино»), но, как ни странно, поддержку от них я получил и меня отправили познавать эту науку наравне с психологией в один из самых престижных университетов королевства. Обучение там стоит как вагон, мне всегда была даже страшно спрашивать, сколько. Но, кстати, к обучению в университете я уже смекнул, как надо общаться с ребятами из состоятельных семей, поэтому здесь я уже был действительно свой. Мало кто, кроме парочки близки друзей, знали мою предысторию, и в целом годы студенческие прошли весело, шумно, временами я вел себя как паскуда, но списываю это на то, что был молод, зелен и нередко пьян.
После завершения учебы (да, на занятиях я не блистал, но знаний все-таки поднабрался и выпустился из университета вполне достойно), путь мой лежал в лондонскую полицию. Мама перед этим все-таки аккуратно спросила у меня еще раз, хочу ли я действительно именно этим заниматься, сказала, что поддержит любое мое решение и вообще будет гордиться, если ее сын будет заниматься тем, к чему у него лежит душа. К тому же, защищать людей – дело праведное. Я был рад, воодушевлен, и был ко всему готов.
Тесты я все сдал хорошо, к моей биографии было не прикопаться, поэтому я получил свою заветную должность констебля, на которой я пробыл целых два года, усердно трудясь на благо родины. Хорошо проявив себя, я решил идти дальше оп службе, и в мечтах оно как-то все было проще, чем на деле. Но я не отчаивался, мне это нравилось, к тому же, со временем у меня появился крутой напарник, с которым мы проработали несколько лет, до того, как его отправили на пенсию после перенесенного инфаркта. Провожали его всем участком большой гулянкой – Хэнка любили. Он научил меня многому, и я, признаться, безмерно ему благодарен. Офигенный мужик.
Не так давно я получил звание сержанта (наконец-то!), и уже полгода работаю с новым напарником, точнее... напарницей. По-моему, мы с ней отличная команда, когда она не начинает делать вид, что не понимает моих шуточек.
В любом случае, работа занимает у меня практически всю мою жизнь, я бы сказал, что я на ней женат, как говорил в книжках мой любимый гений сыска.
Но я уже реально потихоньку начинаю мечтать об отпуске где-нибудь на пляже, где много солнца, теплое море, красивые девчонки в купальниках и алкоголь льется рекой.
Но пока отпуск мне только снится. |
ч и т а т ь Смена была трудной. Не скажу, что прям полная жопа, но где-то близко к этому. Три вызова за ночь, благо без жертв обошлось, но вымотались мы с пацанами изрядно. Но! Зато нам наконец-то выдали премии, и мы, как настоящие молодые мужики, тут же, как выспались да отдохнули, махнули в бар. Как любит говорить наша с Лизун мать – «деньги ляжку жгут», и черт возьми, все так. Нажраться хотелось просто отчаянно. Желание это возникает у меня редко, но сегодня вот оно прям распирало меня изнутри, поэтому, когда ребята позвали меня в баревич, я долго не думал. Нашел свежую майку белую, клетчатую рубашку, которую мне когда-то Лизка презентовала – не помню на какой праздник, может на день рождения, а может просто так, влез в потертые «моднявые» джинсы – тоже Лизка настояла, чтобы взял, хотя эти проветривающие дырки в ноябре меня как-то не шибко радуют, но да мы все равно только в метро => 10 минут до бара => снова в метро. Авось не задубею.
Васька, с которого мы еще ждали проставу за его день рождения, первым делом заказал всем по пол литра пива, которое мы в себя влили просто как его и не было. Он конечно взял подешевле, но для старта в принципе ничего так пошло. Сидели уютно за столом у окна, перетирали за жизнь. У кого там жена и дети уже, у кого отец болеет, а кто гуляет напропалую – только успевает играть в несознанку с пассиями на ночь, если случайно где встретит. У всех было что-то на рассказать, а у меня, как ни странно, рассказывать было нечего. Прихожу домой, готовлю как настоящий холостяк сам себе пожрать, за ужином читаю, иду в душ, валюсь спать. На выходных гуляю с сестрой. Васька, кстати, уж больно ей чет интересуется, все спрашивает, что за сестра, красивая ли. То – се. Новичок наш, ровесник Лизи, светленький, кучерявенький, когда лыбу дает – аж ямочки на щечках появляются. Ну вообще миленький, что ли, не знаю. Вздыхаю и показываю после третьей пол литровой кружки нашу общую с сестрой фотку на смартфоне с треснувшим по углам стеклом – как-то крякнул его в ванной. Тыкаю в Лизку пальцем гордо, мол вот. Моя принцесса. Однако Васькин взгляд, которым он буквально пожирает пиксельное личико моей сестры, начинает уж больно мне не нравиться. Спрашивает, могу ли я их познакомить, и я, конечно, мог бы, но… противное ревнивое чувство колет где-то под сердцем, заставляя аж задохнуться, и я зачем-то говорю, что у нее есть парень. Нет, Лизе точно не нужен сопляк-спасатель, ей нужен нормальный мужчина, а этот пока не дорос еще.
Жалостливо улыбаюсь Ваське, типа, извини, братан, однако никаких угрызений совести не чувствую. Вот такой вот я видимо мудак. Но зато брат хороший? Лиза говорит, что лучший, а я склонен ей верить.
Время в баре пролетает незаметно. Я спускаю там пару тысяч – на самом деле немного, думал будет больше, собираюсь понемногу домой. Где-то десять часов сейчас – ну в целом не поздно, удивительно, я обычно в это время уже валюсь с ног и хочу спать.
- Дань, погнали с нами в клуб?
Вопрос вгоняет меня в некоторый ступор, последний раз я «тусил» еще в универе, даже не скажу на каком курсе. Как-то с возрастом (боже, я говорю как старпер) мне больше по душе стали пабы да бары, где музыка не пытается выебать тебя в уши, а девушки просят выебать уже в свою очередь их за кругленькую сумму, какая вряд ли у меня вообще когда-либо водилась и будет водиться. Хотя некоторым, наверное, это даже просто в кайф и за бесплатно. Был у меня как-то пару раз перепихон в клубе… Ну ничего особенного, то ли я уже тогда был просто пьян в говно, то ли девчонки были не очень – поди тут угадай.
- Блин мужики, я что-то даже не знаю…
Ребята уже тоже понатягивали куртки, кто-то оставляет официантке на чай. Только один из нас, у которого жена и дети дома, сказал, что едет домой, а остальные решили махнуть тусить.
- Да поехали, Рождественский, чего ты дома будешь тухнуть!
Матвей хлопает меня по плечу, и я уже достаточно поднабрался, чтобы пошатнуться немного. Он гыгыкает и не вцепившись в мой воротник тащит меня на улицу, не позволяя ни выдраться, ни возмутиться.
- Да не, ну…
- Поехали, хоть с девчонками потанцуем, донажремся, а дальше будь что будет!
- А что может быть то дальше?
- Да что угодно. Васька, ты такси вызвал?
Малой кивает, пока ждем машину, выбиваю из пачки сигарету и закуриваю. Затягиваюсь глубоко так. Может и правда не так плохо развеять свои серые будни? В конце концов не понравится, там свалю домой.
Говорю Матвею, что я в деле, и запрыгиваю в подъехавшее на удивление быстро такси, едва успевая затушить сигарету в асфальт.
Странное дело, я даже не спросил, что это за клуб. И в душе не чаю, куда вообще приперся. Но в одном был прав – биты вбиваются в уши, вгрызаясь в самый мозг. Мы стоим у барной стойки, Матвей просто как конвейер, угощает одну девчонку за другой напитками, под наше с Васькой хихиканье. Идиот уже так набрался, что не понимает, что местные представительницы прекрасной половины человечества просто используют его, чтобы получить халявишную выпивку.
Но я смотрю так, что Васян уже тоже начал так озираться по сторонам, словно охотник, только что не принюхивается, выбирает жертву. И в какой-то момент я понимаю, что мы с ним пялимся на одну и ту же девушку. Красивую, стройную, в красном обтягивающем платье в самых выразительных местах, танцует словно алый огненный лепесток, который злой ветер оторвал от розы и швырнул куда-то в толпу. В какой-то момент мне кажется, что мы встречаемся с ней взглядом, а может это просто дурное освещение играет свою злую шутку, но я все равно на всякий случай поспешно утыкаюсь в свою стакан с ромом со льдом. Просто на всякий случай. Не хватало, чтобы она подумала, что я действительно на нее в наглую пялюсь.
|
